Интервью с Фернандо Кэнейлом, данное журналу Шаббат Шалом

Доктор Фернандо Канале (Canale) родился в Аргентине.

Он начал изучать богословие в River Plate College Аргентины и продолжил свои занятия по философии дипломированным специалистом в Santa Fe Catholic University. Доктор Канале получил степень доктора философии и религии в Andrews University и теперь работает на одном из его факультетов.

Шаббат Шалом: Доктор Кенейл, кто для вас как для философа Бог?

Канале: Это вопрос личного характера. Я не могу отвечать на него как философ, я отвечу на него как верующий. Для меня Бог – Всевышний, Творец неба и земли, мой Создатель. Как видите, мое представление о Боге зиждется на Писании.

Ш.Ш. Но разве философское образование не влияет на ваше представление о Боге? Какая связь между тем, что вы изучаете, и тем, во что вы верите?

К. Это долгая история. Вам покажется странным, но философия в большей степени повлияла на мое представление о Боге, когда я ею не занимался, чем потом, когда я углубился в нее и несколько лет посвятил преподаванию. Я занялся теологией, чтобы что-то узнать о Боге, так как знал о Нем совсем немного. Несколько книг по систематическому богословию дали мне некоторое представление о Боге. В них я нашел классические определения природы Бога, которые вроде бы поддерживались ссылками на библейские тексты. Говорю «вроде бы», потому что позже я обнаружил, что дефиниции, приведенные в этих книгах, не согласовались с тем, что утверждает Библия.

После четырех лет изучения теологии я приступил к четырехлетнему курсу изучения философии и психологии. Проштудировал Хайдеггера, автора классического истолкования учений досократовых философов. Его подход противоречил тому, чему меня когда-то учили профессора, придерживающиеся классического подхода к интерпретации этих философских учений. Хайдеггер придерживался совершенно другой точки зрения, показывая, до какой степени традиционное толкование, которое я считал истинным, было по-средневековому схоластическим. Хайдеггер убедительно аргументировал, что классическая философия понимает Бытие как вечное. Но у ранних философов нет такого понятия, они скорее говорят о процессе во времени. Бытие носит временный характер, согласно Хайдеггеру. Вечное существование сущего является определяющим в христианском понимании Бога.

Когда я понял, что христианская теология развилась на концепции Бога, в основе которой понятие о сущем, и что такой тезис противостоит библейскому мышлению, я приступил к процессу раскрытия философских противоречий для создания основы теологической перестройки. Для решения этой проблемы нам нужно начать с овладения методом вскрытия противоречий. Мы не можем просто принять философскую или теологическую концепцию Бога. Классическая концепция «вневременного» Бога, которая составляет ядро католического и протестантского преданий, должна быть отвергнута как абсолютно неадекватно описывающая Бога. Есть много «вечных» вещей, которые Бог не может делать.

Ш.Ш. А что вы думаете по поводу концепции всемогущего Бога?

К. Евангелические и протестантские предания четко придерживаются концепции всемогущества Бога, поскольку они против спасения по делам. Для подтверждения учения спасения только по вере они выдвигают тезис, что Бог Творец решает проблему нашего спасения путем Своего всемогущества. Не наши дела, но именно деяния Божьи возрождают нас ко спасению. Среди других вещей, которые смущают меня в концепциях этих теологов, тезис о том, что Бог не может совершать вещи, идущие вразрез с устоявшимися человеческими представлениями. Классический пример: Бог не может сделать треугольник с четырьмя углами. Следовательно, Бог всецело ограничен рамками человеческого разума. Я нахожу это весьма огорчительным, поскольку в Библии Бог отличается от нас. Мы не можем судить о Нем со своих человеческих позиций и ограничивать Его рамками своих человеческих возможностей. Это наряду с обсуждением «вневременного» Бога серьезно ограничивает Его возможности вмешательства в человеческую историю.

Ш.Ш. Вы отрицаете, что Бог «вне времени». Каков же тогда Бог?

К. Согласно Писанию, Бог не «вне времени», но обладает категорией присутствия во времени. Однако мы не должны понимать этот «временной» атрибут Бога с позиций человеческой бренности – как Процесс. Имеется в виду Теология и Открытое видение Бога. Они начинают с определения «временного» термина как категории, присущей человеческому существу и природе. Вразрез с Божественным откровением, этот человеческий подход приводит к ограниченной концепции Бога, построенной по человеческому образу. Когда христиане ищут ответа на этот вопрос, они должны обращаться к Библии и оставлять в стороне философские и теологические умозаключения. Библия полна картин, представляющих Бога, Который непосредственно вмешивается в человеческую историю. Конечно, в Библии не говорится открытым текстом, что Бог носит «временной» характер, поэтому мы должны отнестись к этому как к «временной» концепции Бога, категории присутствия во времени, которая «сосуществует» с представлением о Боге и Его деяниях, раскрытых в Писании. Главный текст, который я исследовал в связи с «временной» атрибутикой Бога – Исх. 3:14–15. Классическая теология использует этот текст в свете подтверждения греческой концепции Бога «вне времени».

Ш.Ш. О чем же в действительности говорит этот текст?

К. Мы находимся в контексте «горящего куста». Моисей спрашивает Бога, как Его имя. В ст. 14 и 15 Бог называет Свое имя: «Я есть Тот, Кто Я есть» [Сущий]. Это ясно связывает Бога с концепцией Бытия. Поскольку единственное определение Бытия классические и современные теологи связывают с идеей Аристотеля о «безвременности» Бога, то они считают, что данный текст как раз и подтверждает эту концепцию.

Среди многих экзегетических истолкований этого текста преобладают так называемые точки зрения: «будущее» и «присутствие». «Будущее» рассматривается с позиций времени глагола «быть» и переводится как будущее, а не настоящее. Бог, следовательно, есть Бог будущего и из будущего Он соотносится с историей. Однако, поскольку Бог «помещен» в будущее человеческих созданий, Он не может лично действовать в нашем континууме времени-пространства. Не удивительно, что известный сторонник этой концепции Йирген Мольтман подчеркивает совместимость истолкования этого текста в свете «будущего» с классической концепцией Бога. Эсхатологическое «пришествие» Бога из нашего будущего все еще остается «вневременным» бытием. Истолкование текстов в свете «присутствия» указывает на то, что этот текст говорит о присутствии Бога в пространстве и во времени, а потому текст не может говорить о Боге «вне времени». Понятно, что в Исх. 3:14–15 нет определения «безвременного» Бога. Экзегеты, ссылаясь на теологов и философов, которые говорят о Бытии как существующем вне времени, рискуют утверждать, что этот текст относится к присутствию Бога, а не к Его Бытию. Единственная причина показать различие между присутствием и Бытием Бога – это предположение о том, что Бог вне времени. Однако, когда концепция Бога строится на библейских основаниях, нет резона опираться на философские умозаключения. Следовательно, мы открываем, что согласно Быт. 3:14–15, Бог раскрывает Свое Бытие как Свое присутствие. Реальность Бога последовательно подтверждается в Писаниях. Так, например, в Новом Завете Иисус Христос описывается как тот, Кто приходит и живет с людьми. Библия представляет Бога, Который «уже там». Так, например, Ветхий Завет говорит о Боге, пребывающем со Своим народом в святилище (Исх. 25:8), а Новый Завет представляет Христа как пребывающего с нами (Ин. 1:14). Наш Бог есть Бог, Который с нами – Иммануил/Эммануил (Ис.7:14; Мф. 1:23).

Ш.Ш. Теперь, когда мы имеем более точное определение Бога как Бога, Который присутствует и Который во времени, что это означает для веры в Бога?

К. Верующий в Бога должен, прежде всего верить, что Он существует, а затем, что Он – Бог. Я думаю, что очень важно осознать, что Бог есть Бог. Когда я начал читать Карла Барта, на меня большое впечатление произвела его фраза: «Дайте Богу быть Богом». Это звучит прекрасно. Верить в Бога – значит верить, что Он существует, что Он Высшее существо. Но верить в Бога также означает, что Бог, так сказать, наш господин. По мере того, как я изучал библейское понимание Бога, я видел Бога, Которому присущи многочисленные свойства: многие имена и разнообразные действия. Библейская концепция Бога многогранна. Бог не является однозначным и простым, как представляет Его предание. Чем больше я изучаю Библию, тем более сложным и удивительным предстает Бог и Его действия по отношению к нам.

Верить в Бога значит верить в Его откровение, а также оставлять в своем сердце место для Него как Бога, Который является нашим Господом. Сегодня есть люди, которые рассматривают Бога просто как друга. И это тоже правильно. Но Он также наш Царь и Господь. Он Тот, Кто обладает могуществом и мудростью, Кто с любовью говорит нам, что мы должны делать со своей жизнью, и Кого мы никогда не сможем постичь во всей полноте.

Ш.Ш. Какие у нас есть обязательства по отношению к такому Богу?

К. Мысль об обязательствах по отношению к кому-либо для нас не столь уж притягательна, потому что мы хотим быть господами самим себе. Мысль об «обязательствах перед Богом» звучит как нечто навязываемое нам. Библия раскрывает наше обязательство перед Богом с позиций повиновения Его закону. И снова, многие христиане имеют проблемы с повиновением, поскольку они рассматривают это как внешнее принуждение, давление на нас. Вместе с тем, я не думаю, что Библия представляет соблюдение заповедей Божьих как просто внешнее, формальное исполнение Божественных установлений. Напротив, настоящее послушание может иметь место только как свободное, осознанное действие, направленное изнутри. Речь не идет об обязанностях наподобие уплаты налогов – то, чего, по сути, мы никогда не хотим делать. Это полное преобразование личности, когда человек начинает ощущать потребность, без всякого внешнего принуждения исполнять волю Божью.

Ш.Ш. Какие символы в повседневной жизни христианина призваны напомнить ему или ей о Боге и более глубоко открывать Его для себя?

К. Если под символами понимать то, что указывает на Бога, то я думаю, такие символы может создать только Сам Бог. Для христиан такими символами, знамениями, указывающими на Бога, представляются жизнь и смерть. Библия говорит об откровении Бога в природе и в истории в Псалме 18 и в Послании к Римлянам, гл. 1. Такого рода откровения становятся знамениями и символами, указывающими на Бога. Мы были сотворены чудесным образом. Однако, согласно Канту, самым слабым аргументом в пользу существования Бога представляется аргумент цели –замысла, упорядоченности. Вместе с тем, чем больше я думаю об этом, тем все больше нахожу в природе и истории свидетельств существования Бога.

Ш.Ш. Может ли человек познать и общаться с Богом?

К. Общение возможно только в случае, если есть с кем общаться. Общение с Богом невозможно с позиций постмодернистского менталитета. Согласно постмодернизму, наши концепции Бога представляют лишь продукт нашего воображения, а не разума или знаний. Люди попадают в круг ситуаций, ограниченный жизнью и смертью, и начинают воображать то, что находится за этими пределами, попадая, таким образом, в ловушку веры в эти воображаемые вещи. Язык, описывающий Бога, становится своего рода поэзией, языком символов, который мы создаем сами. Подобно тому, как мы творим музыку, мы создаем свои собственные представления о Боге. В основе таких концепций особое место занимают идеи Фейербаха. Он говорит, что христианская концепция Бога – это результат человеческого воображения, проецирующего свои желания в вечную реальность, к которой мы прибавляем категорию существования. С этих позиций «общение с Богом», по сути, представляет собой взаимодействие, общение со своими собственными идеями. В таком случае получается, что общаться с Богом невозможно: если там никого нет, то не может быть и никакого общения.

Но Библия говорит нам о реальном общении между Богом и Его творениями. Вместе с тем, это общение ограничено в этой жизни. Я не могу прямо общаться с Богом – так, как я общаюсь с вами. Я не могу видеть Бога лицом к лицу. Ученики Иисуса непосредственно общались с Богом в лице Иисуса Христа. Моисей, великий пророк, имел прямой контакт с Богом. Я же не имею возможности прямого общения с Богом, но только через этих особых свидетелей.

Ш.Ш. В какой мере Бог вовлечен в человеческую истории? Ограничен ли Он в некотором роде человеческими делами, если не нашей свободной волей?

К. Классическое предание, которое верит в Бога вне времени, практически не оставляет места для взаимодействия с Богом. Согласно этой традиции, всему сущему в мире Бог строго определил место и время заранее. Поскольку Бог вне времени, все, что происходит здесь, причинно обусловлено вечным ведением и волей Бога. И таким образом, Бог есть первопричина всего происходящего в нашем мире и в нашей жизни. Бог, таким образом, не соотносится с нами реальным образом: Он просто Источник всего сущего. Это предание уходит своими корнями в философию Платона, который видит мир как отражение «идей» вечного Бога.

Ш.Ш. Но как быть с грехом и страданиями? Разве они входили в намерения Бога?

К. Конечно, нет. Зло и страдания – реальные вещи. Проблема не в их реальности в нашей жизни, но в том, кто несет ответственность за их существование. Хотя они в целом утверждают, что Бог есть первоисточник всего сущего, они при этом отвергают логическую посылку о том, что Бог есть главная причина греха и зла в мире. Но если Бог не причастен ко злу, то Он не является первопричиной всего сущего. Либо Бог контролирует все сущее, либо Он дал реальную свободу людям, которые сами отвечают за свои деяния. Если Бог осуществляет абсолютный контроль над всем сущим, тогда, Он тем или иным путем всецело ответствен за существование греха. С другой стороны, если Он не управляет всем сущим, предоставляя значительную свободу людям, то ответственность за грех и зло возлагается также и на людей. Вместе с тем, поскольку Бог Библии может влиять на человеческую историю и быть ее участником, то Он, будучи вовлеченным в нее, несет при этом и Свою долю ответственности.

Ш.Ш. Влияют ли наши действия на Бога? Реагирует ли Бог на это или люди движимы Богом?

К. Конечно. Бог гневается, Бог бывает счастлив. Мы находим проявление этих чувств в Ветхом Завете. Он проявляет чувства, реагирует и на человеческие действия. Бог есть Бог, Который взаимодействует с нами. У Него есть сильные переживания, Он отвечает, Он чувствует. Таков Бог Библии. Бог в рамках предания не способен на это. Своими поступками мы воздействуем на Бога, а Его провидение на нас. Бог может чувствовать нашу боль и совершать определенные вещи, потому что мы просим Его.

Ш.Ш. Можно ли сказать, что между нами и Богом есть партнерские отношения?

К. Да, в истории и в процессе спасения. Если мы полностью и непрестанно отдаем свою жизнь Ему, Он дает нам привилегию быть Его орудием в непрерывном процессе спасения. Вместе с тем, Бог постоянно действует в истории двумя различными путями: по-разному взаимодействуя с со Своими верными детьми и со Своими врагами. В свете этих моделей Его деяния постоянно меняются по мере того, как Он действует рамках конкретных ограничений человеческой истории и противостояния силам зла.

Ш.Ш. Разве Бог взаимодействует и с этими силами?

К. О, да. Зло также играет свою роль в становлении человеческой истории. Партнерство осуществляется Богом только с теми, кто принимает Его на безусловной основе. Это приводит нас к идее суверенности, которая была серьезно искажена протестантской теологией. Коротко говоря, протестантская теология определяет идею суверенного Бога с позиций Божественной силы и контроля над человеческими делами. В результате Бог, Который определяет и действует в человеческой истории, аннулирует свободу человека. В каком смысле мы можем говорить о Боге как о Владыке Вселенной? Библия представляет нам Бога, Который утратил Свое владычество и ныне борется (извне), дабы вновь обрести его. Речь идет не о Его всемогуществе, но о Его управлении людьми.

Бог потерял Свое владычество над делами и поступками человека, когда люди согрешили, решив действовать по собственному разумению и по своей воле. Бог борется за то, чтобы вернуть Себе эту власть, убеждая людей вновь принять Его, но без всякого принуждения их к этому. В этом смысле Бог еще не правитель нашего мира, но борется за то, чтобы восстановить Свое владычество в борьбе с силами зла. В этом контексте мы и должны понимать библейские концепции спасения и провидения.

Ш.Ш. Вы сказали, что Бог в определенном смысле работает со злом. А что можно сказать о том, что произошло в Освенциме? Можем ли мы сказать, что Бог был как-то связан с этим злом?

К. Любой ответ на этот вопрос подразумевает истолкование Бога с позиций иудео-христианского предания. Относительно Освенцима традиционное представление о Боге, Который осуществляет абсолютный контроль над всеми человеческими делами, больше не жизнеспособно, поскольку такой Бог должен нести ответственность за произошедшее в Освенциме. Трудно вообразить себе, что такие события были неотъемлемой частью генерального плана, замысла Божьего. Размышления о Боге после Освенцима должны привести нас к отвержению понятия классической христианской теологии, которая рассматривает Бога как находящегося вне времени, «вневременного» Бога; это призывает нас вновь вернуться к библейскому раскрытию природы и деяний Бога. Если мы со всей серьезностью осознаем библейский характер борьбы Бога со злыми силами, мы неизбежно должны заключить, что Бог не только не хотел иметь Освенцим в ходе вещей, задуманных им от вечности, в Его вечном замысле, но Он был, в действительности, вовлечен в борьбу против этих сил зла. Бог борется не только с помощью мощных материальных средств, но и с помощью духовного оружия – любви, справедливости и убеждения, которое уважает выбор и решения даже злых сил. Поскольку борьба Бога против зла не уничтожает зло и его последствия, то в нашем разуме возникает огромное множество вопросов относительно Божьей мудрости, справедливости и любви. Бог знает об этом. Бог, однако, не сказал последнего слова и не поставил последнего акта в современной драме человеческой истории.

Ш.Ш. Итак, после Освенцима мы не можем думать о Боге, так, как мы представляли Его раньше?

К. Если под выражением «думать о Боге» мы имеем в виду классическое представление о Боге, то ответ будет следующим: «Да, не можем». Согласно общепринятой точке зрения, Освенцим становится примером неотъемлемого зла, т.е. зла, которое входило в планы Бога (допускалось Им) как необходимая ступень к достижению высшего добра. Эта идея согласуется с понятием «тщательно продуманного Провидения», которое гласит, что никакое зло не может произойти, если из него не выйдет что-то хорошее.

Ш.Ш. Разве что-нибудь хорошее исходит из Катастрофы (Холокоста)?

К. С позиций «тщательно продуманного Провидения», я думаю, нет. Я думаю, что Бог не хотел, чтобы это случилось. Косвенный, побочный эффект, однако, состоит в том, чтобы мы не могли повторять злодеяния прошлого и воссоздать классическую теологию, согласно которой Бог контролирует человеческую историю, аннулировав свободу воли человека.

 

Жак Дюкан

Перевод с английского Марианны Глебушко