Ни для кого не является секретом, что я регулярно вожу экскурсионные группы в Израиль с одной единственной целью: дать туристам возможность не только увидеть страну, но и глубже изучить Священное Писание. Одним из моих любимых мест является район одного из истоков реки Иордан, называемый по-арабски Баниас. Здесь находилась ранее Кесария Филиппова, где правил один из потомков Ирода Великого тетрарх Галилеи Филипп.
Однако же арабы называют это место не в честь марионеточного римского правителя, а в честь капища греко-римского бога Пана (в арабском языке нет звука «п», поэтому арабы произносят его имя как Бан). До наших дней в скальной пещере дошли остатки культовых предметов римской эпохи, которые использовались там для поклонения одному из самых мерзких языческих божеств.
Именно к этому месту я подвожу туристов и объясняю им смысл текста, записанного в Евангелии от Матфея 16:18 «и Я говорю тебе: ты— Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Указывая на языческое капище, я обычно говорю туристам о том, что как Иисусу, так и многим другим верующим иудеям, такое место представлялось не иначе, как вратами ада. Таким образом, сказанные в данном месте слова Иисуса имеют конкретную привязку, и под вратами ада следует понимать языческие тенденции. К сожалению, обычно продолжаю я, история свидетельствует о том, что христианство-таки одолели врата ада. Традиционное православно-католическое служение содержит в себе массу языческих элементов и пережитков. Естественно, возникает вопрос о том, как здесь быть с ролью Петра. На нем ли Иисус, построит от Свою церковь? Указывая на скалу, я говорю о том, что греческое слово петра означает именно вот такого типа каменный утес, но никак не апостола Петра.
Во время одного из таких туров данное объяснение вызвало серьезные возражения у одного из туристов, который был человеком православным, весьма неплохо разбирающимся в православном вероучении и в Писании. Он показал мне подстрочник греческого текста и попросил меня доказать что слово Петрос, которое этом подстрочнике переводилось, как «камень или скала» не имеет никакого отношения к слову петра, которое в подстрочнике переводилось точно так же. Иными словами, действительно ли текст говорит нам о том, что Иисус говоря «и не сем камне» не имел ввиду Петра. Сразу же следует указать на проблему, как данного подстрочника, так и синодального перевода. Камень, в современном смысле этого слова, по-гречески звучит как литос (по-еврейски эвэн). Петрос – это либо утес, либо скала.
Должен заметить, что данный вопрос, я не ожидал получить от православного. Еще в ранние 90-е я прочел несколько апологетических трудов православных авторов, которые говорили о католическом истолковании Матфея 16:18, о том, что церковь основана на Петре, как об одной из католических ересей. Однако же следует сказать, что и традиционные толкования этого текста протестантами оставляют желать лучшего. Об этом и о других интересных подробностях этого библейского отрывка вы можете прочитать в статье, которую опубликовал мой коллега. Именно это исследование привлекло мое внимание к двум фактам, которые я желаю более подробно исследовать в данной статье.
Первый факт, который подстрочники не раскрывают, связан с грамматикой греческого языка. Всем очевидно, что имя Петра Петрос что означает «утес» или «скала» однозначно мужского рода. Слова же ταύτῃ τῇ πέτρᾳ (таутэ тэ петра) – женского рода, и должны переводится на русский как «эта скала». Соответственно, здесь явно заложена игра слов, которую непросто перевести на русский прежде всего в силу второго факта.
Второй факт намного сложнее первого и касается языка, на котором непосредственно велся диалог между Иисусом и Петром. Это самый сложный вопрос в лингвистике Нового Завета. Вопрос о том, на каком языке был написано Новый Завет подобно обсуждался здесь и здесь. Согласно приведенным выводам, не существует никаких доказательств наличия арамейского и тем более еврейского оригинала ни одного из Евангелий о ни одного из посланий. Однако, несмотря на то, что и Евангелие от Матфея, было написано греческим языком, ни Иисус ни те, с кем Он разговаривал, однозначно не говорили на греческом. А потому, исследователю новозаветного текста, надо всегда учитывать тот факт, что Иисус в своих притчах и проповедях в основном общался с людьми по-арамейски. В Иерусалиме с раввинами и священниками, Иисус мог говорить и на иврите, но большинство людей говорили с Иисусом на галилейском диалекте арамейского языка. Позже, когда Евангелисты писали свои Евангелия, они записали это все на греческом языке.
Выходит, что, применительно к исследуемому нами случаю, Иисус не говорил Петру κἀγὼ δέ σοι λέγω ὅτι σὺ εἶ Πέτρος, καὶ ἐπὶ ταύτῃ τῇ πέτρᾳ οἰκοδομήσω μου τὴν ἐκκλησίαν καὶ πύλαι ᾅδου οὐ κατισχύσουσιν αὐτῆς (Матфея 16:18). Это так записал Матфей, переведя слова Иисуса с арамейского на греческий. Реконструировать слова, которые говорил Иисус Петру по-арамейски является весьма непростой задачей. Но в конкретной фразе σὺ εἶ Πέτρος, καὶ ἐπὶ ταύτῃ τῇ πέτρᾳ (ты – Петр и на этой скале…) у нас есть одна зацепка.
В своем Евангелии Иоанн цитирует имя, которое Иисус дает Шимону бар Ионе «ты— Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр)» (1:42). Слово кеthа не является греческим. Это арамейское слово переводится как «скала». На греческом это звучит как петрос. Это Иоанн и поясняет не знающему арамейского греко-говорящему читателю словами «что значит: камень»[1]. Однако Иисус никогда не произносил имя «Петр», а говорил только его арамейское имя Кифа.
Таким образом мы знаем одно арамейское слово, которое Иисус употребил в 18-м тексте. Имя Петрос по-арамейски - кеthа (русское произношение Кифа). Вопрос заключается в том, как Иисус произносил слово петра? Для того, чтобы ответить на этот вопрос нам необходимо исследовать в греческом языке разницу между этими двумя словами. Проблема заключается в том, что в Новом Завете слово петрос употребляется исключительно как имя собственное по отношению к апостолу. Однако в Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, употребляется как слово петрос, так и слово петра. Оба эти слова обозначают утес или скалу. Если говорить о древнееврейском языке, то существуют два не однокоренных слова села и цур, переводимые как утес или скала. А арамейском Таргуме села всегда переводится как кеthа, а цур – как тинара. Таким образом в иврите и в арамейском языке для обозначения скалы существуют два разных слова, тогда как в греческом – это фактически одно слово, которое просто существует в женском и в мужском роде.
Получается, что греческий язык в этом случае имеет ограниченные средства выражения. К примеру, возьмем слова Давида: «Господь— твердыня моя и крепость моя и избавитель мой. Бог мой— скала моя» (2 Царств 22:2-3). Здесь на иврите твердыня – это села, а скала – цур. Греческий перевод перелает слово села как петра, а вот слову цур переводчик не дает буквального значения, обходя тавтологию.
Возвращаясь к нашему исходному тексту, следует задать себе вопрос: говоря с Шимоном бар Ионой по-арамейскии Иисус дважды употребил слово кеthа или же использовал разные арамейские слова. Если бы я поставил себя на место Матфея, который пытался как можно более верно передать арамейские слова Иисуса греко-говорящему читателю, то я бы поступил именно так как. Имея в распоряжении одно греческое слово, употребляемое в двух разных родах, я бы использовал два разных рода, чтобы подчеркнуть разницу между двумя различными арамейскими словами кеthа и тинара. Первое в мужском роде относилось бы к Симону сыну Ионы, которого Иисус назвал утесом. Второе, в женском роде, указывало на эту скалу, скалу которой был для Давида был сам Бог. Не на человеке, каким бы прочным утесом он не был, но на скале, которая есть Бог может быть основана те церковь, которую врата языческого ада не одолеют.
Александр Болотников,
Директор Научно-исследовательского Центра "Шалом",
Доктор богословия
[1] То же самое делает Иоанн, поясняя на греческом значение арамейского слова «равви»: «Они сказали Ему: Равви, — что значит: учитель» (Иоанна 1:38).
