Когда во время изучения Нового Завета я впервые познакомился с классической раввинистической литературой, с моих глаз как будто спала пелена. Я не только осознал, насколько еврейским является Новый Завет, но и начал видеть смысл, который раньше я даже не представлял.
Неудивительно, что люди, которые готовятся стать профессиональными учеными Нового Завета, проходят курсы раввинистических исследований, потому что эти два ответвления литературы возникли из общего мира мышления.
Я часто думаю о том, что Иешуа сказал Никодиму – «рабби», согласно тексту Иоанна 3:3-10. Иешуа сказал ему: «Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». Никодим был озадачен и спросил: «Как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» Иешуа развил свою мысль: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие». Так что это имело отношение ко крещению – погружению в воду (твила), но затем он ясно дал понять, что имел в виду духовное возрождение. Никодим продолжал спрашивать: «Как это может быть?», Тогда Иешуа сказал: «ты - учитель Израилев, и этого ли не знаешь?». Я думал: почему Никодим должен был понимать этот разговор о рождении свыше? В конечном счете, таких вещей нет в ТаНаХе.
Только когда я начал изучать раввинистический закон, мне стало ясно, почему Никодим должен был иметь понятие о том, что говорил Иисус. Согласно Торе, когда человек ритуально осквернялся, он должен был погрузиться в воду, - это была часть его очищения (см. Левит 15:16). По определению язычники были оскверненными, и если они хотели стать евреями-прозелитами, то должны были пройти крещение. Когда человек совершает это, он или она юридически является тем же, что и новорожденный ребенок! (См. Вавилонский Талмуд, трактат Евамот 48б, 62а; Бекорот 47а.) Все, чем занимался человек до перехода в иудаизм, не имело значения. Его проступки не принимались во внимание, и сын, родившийся после его обращения, считался первенцем [1]. Иными словами, с точки зрения раввинистической галахи, это своего рода твила, делающая человека подобным новорожденному ребенку, то есть еще раз рожденным. Иоанн Креститель проповедовал, что не только язычники, а также евреи осквернены – осквернены грехом - и поэтому нуждаются в твиле. Это то, о чем говорил Иешуа.
Этот фон раввинической мысли также помогает нам понять некоторые вещи, о которых писал апостол Павел. В десятой главе первого Послания к Коринфянам, он сказал: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море» (10:1,2).
Рабби Йегуда hаНаси около 200 г. н. э. учил, что древний Израиль, как и прозелиты, вступает в Завет посредством трех вещей: обрезание, крещение и жертвоприношение [2]. Он толкует событие, описанное в Исход 19:10, как их крещение. Таким образом, как Павел, так и Йегуда, считают, что Израиль пережил национальную коллективную твилу во время исхода из Египта.
Конечно, Рабби Йегуда жил несколько позже времени написания Нового Завета, да и вся раввинистическая литература возникла позднее Нового Завета. Но мы должны помнить, что раввинистические писания были конечным продуктом многовековой устной традиции (Тора бе-аль-пе). Они были свидетелями идей, передававшихся из уст в уста в течение длительного времени, прежде чем были записаны.
Наиболее ранним трудом в раввинистической литературе является Мишна - компиляция устной Торы, собранная Рабби Йегудой. Как Вавилонский, так и Иерусалимский Талмуд – это расширенное изложение на основе Мишны, состоящей из шестидесяти трех трактатов (массектот). Вероятно, самый известный трактат Мишны – Пиркей Авот («главы отцов» или «поучение отцов»), который отличается от всех остальных, потому что состоит не из галахи (правовой Торы), но из изречений ранних раввинов, названных Таннаим. В Пиркей Авот 3:18 мы находим притчу, приписываемую Рабби Елеазару бен Азарии (около 90 г. н. э.): «Тот, чья мудрость более обильна, чем дела, - чему уподобим его? Он похож на дерево, ветви которого изобилуют, но корней немного. И ветер вырвет его с корнем и опрокинет. Но тот, чьи дела более обильны, чем его мудрость, - чему его уподобим? Он похож на дерево, ветвей у которого мало, но корни многочисленны, так что даже если все ветра в мире будут дуть на него, то не сдвинут его с места».
Читатель, знакомый с Новым Заветом, сможет сразу вспомнить известную притчу Иешуа в Евангелии от Матфея 7:24-27: «Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое».
Обе притчи имеют аналогичную литературную структуру и обе преподают, в основном, ту же идею: недостаточно просто слышать и знать. То, что действительно имеет значение - это дела.
Раввины и Иешуа учили притчами, которые были похожи, но существовали различия. В то время Иешуа и раввины говорили на одном языке, но то, что они не всегда были согласны, очевидно.
Обратим внимание на контраст между двумя аналогичными притчами о работниках. Вот что сказал один из раввинов: «Призрю на вас» (Левит 26:9). Это притча. О чем она? О царе, нанявшем много работников. А вместе с ними - одного работника, который работал на него много дней. Все работники отправились получать свою плату за день, а также пошел и этот особый работник. Царь сказал этому работнику: «Я призрю на тебя [буду благосклонен к тебе]. Другие, работавшие для меня очень мало, получат небольшую плату. Однако ты получишь большое вознаграждение». Как израильтяне, так и народы всего мира стремились получить свою плату от Бога. И Бог сказал сынам Израилевым: «Дети мои, я призрю на вас. Народы мира мало что сделали для меня, и Я дам им лишь небольшое вознаграждение. Вы, однако, получите большое вознаграждение. Поэтому сказано: «Призрю на вас». (Сифра на Левит 26:9, ср. Коhелет Рабба 5:11:5) [3].
Притча Иешуа в Евангелии от Матфея 20:1-15 представляет собой интересный контраст: «Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив от того, что я добр? Так будут последние первыми, а первые последними».
В обоих притчах работодатель представляет Бога. Сходство подчеркивает большую разницу. В раввинистической притче работники получают то, что они заслуживают, а в притче Иешуа плата зависит от экстравагантной щедрости хозяина.
Обе притчи – и раввинистическая, и евангельская, используют то, что я называю «стандартные метафоры» - символы, обычно основанные на ТаНаХхе, и в основном, всегда имеющие одинаковый смысл. Например, царь всегда представляет Бога, и Отец обычно представляет Бога. Основное различие заключается в том, что в раввинистических притчах сын обычно представляет Израиль, но в евангельских притчах сын обычно представляет Иешуа.
К тому времени, когда Вавилонский Талмуд был составлен - около пятого века нашей эры - эсхатология (учение о последнем времени) не была излюбленной темой раввинов. Значительно раньше она была серьезной проблемой в иудаизме, создавая массу произведений, которые мы называем апокалиптической литературой. Но, поскольку она вдохновила фанатические движения, которые привели к разрушению Храма и нации, позже раввины обычно ставили ее на «задний план». Одно из самых примечательных исключений – Вавилонский Талмуд, трактат Санхедрин 96б-98a.
Среди множества интересных вещей в этом тексте содержится обсуждение признаков последнего времени, так называемых «предродовых мук Мессии». Эти нелегкие события, которые произойдут перед концом времени, описаны в книге Даниила 12:1: «И наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени». Вот пример того, что предсказано:
«Рабби Неhoрай сказал: "В поколение, когда придет Мессия, молодые люди будут оскорблять старых, а старики будут стоять перед молодыми; дочери восстанут на своих матерей и невестки – на свекровей. Люди будут подобны собакам, и сыну не будет стыдно в присутствии отца"».
«Рабби Неhемья сказал: «В поколение Мессии бесстыдство будет увеличиваться, почтение будет искажено, виноградник принесет плоды, но вино будет дорогим. Царство обратится к ереси, и никто не обличит их». Это подтверждает Рабби Исаак, который сказал: «Сын Давидов не придет, пока весь мир не обратится в веру еретиков» [4].
Эти слова являются зеркальным отражением предсказания Иешуа, но они смотрят на одни и те же события с разных точек зрения. Иешуа, предвидя гонения, сказал: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его» (Матфея 10: 34-36).
В течение последней недели перед распятием Иешуа сидел на Елеонской горе и вел длинный рассказ о признаках и опасностях последних дней и эсхатологических бедствиях. Среди прочего он сказал: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Матфея 24:14).
Параллели между талмудическим текстом и евангельским такие же яркие, как и различия. Это как слушать две стороны разговора или спора: слушатели не могут полностью понять, о чем идет речь, если они не выслушают обе стороны.
Именно поэтому людям, изучающим Новый Завет, необходимо читать раввинистическую литературу, потому что в ней можно выслушать другую сторону разговора, а также потому, что, читая ее, вы сможете погрузиться в культуру и мышление, в которых возник Новый Завет.
Роберт М. Джонстон, Доктор философии.
Профессор Нового Завета и Происхождения Христианства
Перевод с английского Александры Обревко
[1] Для дополнительной информации см. George Foot Moore, Judaism in the First Centuries of the Christian Era: The Age of the Tannaim (Cambridge: Harvard University Press, 1955), 1:334-335.
[2] Там же, 334.
[3] Эту и многие другие ранние раввинические притчи можно найти в Harvey K. McArthur and Robert M. Johnston, They Also Taught in Parables: Rabbinic Parables From the First Centuries of the Christian Era (Grand Rapids, MI: Zondervan Publishing House, 1990).
[4] Вавилонский Талмуд, трактат Санхедрин 97а.
