9 Ава

А. Хадас
Просмотров: 11814

Тиша бе-Ав или жизнь и смерть с Богом.

«Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло... Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Второзаконие 30:15, 19).

 

Тиша бе-Ав - одна из самых мрачных дат в еврейском календаре. [1] Ее смысл говорит о разрушении и смерти. Что общего у Тиша бе-Ав и жизни с Богом?

Тиша бе-Ав – это нечто большее, чем просто воспоминание черного дня еврейской истории. Это больше, чем ностальгия по славному прошлому, и больше, чем национальное стремление к обретению нового Храма и нового Иерусалима. День Тиша бе-Ав более важен как возможность анализа причин, приведших к разрушению храма. 9 Ава евреи менее скорбят о фактическом разрушении храма, чем о приведших к нему причинах.

Тиша бе-Ав - это день покаяния, его смысл – новый старт, новое начало. Функции дня Тиша бе-Ав – прелюдия к жизни с Богом: «Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к hаШем» (Плач Иеремии 3:40). Поэтому размышления о 9 Ава - лучший способ направить нашу жизнь к Богу. В самом деле, чему учит нас этот день в отношении жизни с Богом? Чему он нас учит в связи с жизнью с другими?

Жизнь с Богом

Может показаться странным то, что мы начинаем свои исследования жизни с Богом с такой мрачной темы как смерть и смерть с Богом. Действительно, как может смерть с Богом научить нас жизни с Богом?

Мы оставляем этот вопрос открытым и обращаемся к книге Плач Иеремии. Здесь мы видим три проклятия: скитания, унижения и смерть. Так, смерть с Богом или жизнь без Бога составляет три аспекта. Сначала мы скитаемся. Без Бога мы, действительно, обречены скитаться по земле. Но как эти блуждания могут научить нас жизни с Богом? Давайте рассмотрим, что такое скитания. Скитания – это, прежде всего, определенная нестабильность, вытекающая из неудовлетворенности окружающей обстановкой. И поэтому мы дрейфуем с места на место. Но скитания – гораздо больше, нежели это. Скитания - это неспособность производить что-то, что может хранится. Это неспособность создавать. Только тот, кто прекращает скитания и поселяется на земле, располагает временем посеять семена, ухаживать за посеянным, и жить, видя, как созревают плоды. Творчество предполагает стабильность.

Так, жизнь с Богом, - это жизнь, в которой стало возможным творчество. Скиталец не создаст ничего, что будет храниться. Он будет проявлять искры гения, но никогда не сможет направить свой талант на произведение искусства. Жизнь без Бога можно сравнить с пустыней, где бродит человек, всегда в поисках новой земли, никогда не находя время, чтобы посадить собственный сад.

Именно от скитальцев приходят унижения и смерть. Иосиф Соловейчик в своей книге «Одинокий человек веры» различает два Адама. Первый Адам сотворен по образу Божию и наделен, как Бог, творческими способностями. Бог действительно попросил первого Адама наполнять землю и обладать ею. И именно из этого он получает свое достоинство и величие. Неспособность создавать приводит к унижению. В глазах других, откуда мы часто черпаем наше достоинство, мы ничего не значим. Наконец приходит смерть. Эта смерть очень волнующе изображается в книге Плач Иеремии как приходящая от Бога: «Господь стал как неприятель» (2:5), «Ты сделал это» (1:21).

И действительно, должны ли мы возложить на Бога ответственность за смерть, которая обрушивается на израильтян? Является ли Он источником смерти, как и жизни?

Может быть, смерть постигает тех, кто слишком далеко блуждает от Бога, и Он больше не может их защитить. В самом деле, изгнание израильтян началось прежде диаспоры. Это удаление от Бога привело к изгнанию из Иерусалима. Изгнание сердца привело к изгнанию тела.

Жизнь с Богом приобрела более ясное понимание благодаря нашему анализу смерти с Богом. Отрицательные аспекты смерти с Богом – скитания, унижения и смерть – проясняют позитивные аспекты творчества и достоинства, сопровождающие жизнь с Богом. Но остается одна проблема. И наш анализ жизни с Богом не будет полным, пока мы не признаем эту проблему. Наша проблема связана с чтением книги Плач Иеремии в период после Холокоста.

Действительно, отрывок книги Плач Иеремии становится очень странным и знакомым, когда мы читаем его в свете событий 1945 года: «Враг простер руку свою на самое драгоценное его» (1:10), «дети мои разорены» (1:16), «дети просят хлеба» (4:4), «кожа их прилипла к костям их, стала суха, как дерево» (4:8), «кожа наша почернела, как печь, из-за жгучего голода» (5:10). Все это живо напоминает исторические события 1945 года. Мы помним о массовых захватах еврейского имущества и состояния, мы должны помнить о варшавском гетто, концентрационных лагерях.

Вышеприведенные суровые изображения имели бы безупречный смысл, если бы не одна проблема. В этом случае евреи не совершили беззакония. Холокост не постиг светских или упрямых евреев, но потряс одну из самых верных и духовных общин еврейского мира.

Смерть с Богом неожиданно принимает новый аспект. Холокост становится смертью с Богом в смысле мученичества, Киддуш hаШем. Но наш вопрос заключается в следующем: как же нам жить с Богом, чтобы избежать смерти? Чему учит нас Холокост относительно жизни с Богом? Похоже, что только лишь удаления от греха недостаточно. Влечет ли за собой жизнь с Богом больше, чем наша личная верность Ему?

Жизнь с другими людьми

Такие вещи, как смерть, происходят не только тогда, когда мы отошли от Бога, но и тогда, когда от Него отошли наши ближние. В этом смысле мы должны не только переживать о собственных грехах, но и о грехах наших ближних.

Это то, что имел в виду Эммануэль Левинас, говоря о грузе ответственности. Не существует личной доброй совести, поскольку я изначально связан с другим и, таким образом, – с его грехом. Думая о том, что человек должен беспокоиться лишь о собственных прегрешениях, мы совершаем ошибку Иова. Действительно, сокрушенный Иов не понимает этого, потому что лично он не сделал ничего плохого. Но Иову нужно было понять, что нет никакой личной невиновности. Мы все виновны, мы все несем ответственность. Только тогда, когда Иов понимает коллективное измерение его отношений с Богом, Бог восстанавливает его: «И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих» (Иов 42:10).

Действительно, жизнь с Богом не имеет лишь измерение, касающееся лично человека. Любой наш самоанализ должен включать молитву о ближнем. После Освенцима невозможно жить изолированно, как это продолжается в мире. Потому что наши судьбы связаны. Не достаточно жить с Богом, мы должны научиться жить с другими людьми так же, как другие должны научиться жить с нами.

Именно поэтому в день Девятого Ава мы молимся не только о восстановлении Храма, но и о восстановлении мира. Тиша бе-Ав - далеко не национальная дата. После Освенцима она больше не может быть таковой. Молитв за наши грехи недостаточно. Если мы хотим жить, мы должны также молиться за грехи мира.

Тиша бе-Ав не должен быть эксклюзивным днем, ориентированным исключительно на восстановление Храма и народа Израиля, но должен открыть пространство для всех народов и преодолеть барьеры и стены, отделяющие нас от народов, потому что наши судьбы связаны.

Жизнь с Богом - это не секрет между мной и Богом. Мы не должны стоять в одиночестве перед Богом, но стоять перед Ним с нашим ближним. Такова суть полной и истинной жизни с Богом.

 

А. Хадас

Перевод с английского Александры Обревко

 

[1] Тиша бе-Ав (9 Ава) – национальный день траура еврейского народа, день, когда были разрушены Первый и Второй Иерусалимские Храмы. В этот день иудеи постятся и читают книгу Эйха – Плач Иеремии.

Метки: 9 Ава, Разрушение Храма, пост 9 Ава.